Продолжающаяся судьба этого человека — лучшее свидетельство тому, что ничего случайного на свете не бывает. Да и вообще о Цитовиче можно писать неспешный и не особенно увлекательный внешне роман; но за отсутствием ярких событий будет скрываться такой мощный внутренний пласт, что ой-ой-ой; поэтому просьба не воспринимать этот материал как рекламу его музея, фонда или еще чего-нибудь. Он именно о человеке, который не зря пришел в этот мир.
 

Борис Борисович Цитович родился в 1948-м на Урале; сын офицера, он перебрался в Беларусь в 1960-х и, будучи от природы талантливым художником и доброжелательным человеком, легко вписался в тусовку прогрессивной минской молодежи 1970-х.

Причем Цитовичу удавалось быть не только прогрессивным, но и востребованным — в то время как его коллеги рассуждали за кружечкой светлого о преимуществах супрематизма, Борис вовсю иллюстрировал произведения таких классиков, как Мележ; книжные заказы оплачивались весьма недурно, да и репутацию в профессиональных кругах создавали прочную.





Перед книжным графиком маячила вполне определенная перспектива — иллюстрации ко всем подряд, кто позовет, хорошие деньги, стабильность, персональная мастерская на Сурганова. Он, однако, повел себя совершенно не так, как ожидалось: купив с женой Валентиной на гонорар потрепанный УАЗик, начал объезжать на нем окрестные деревеньки в поисках дома на продажу.

Продолжалось все это довольно долго: то в деревне был лес, но не было речки, то наоборот; пока, наконец, не подвернулась ничем не примечательная деревня с поэтическим названием Забродье, недалеко от Вилейки.

Там был лес, была речка (Нарочь, или, как ее зовут местные, Нарочанка, чтобы не путать с озером), и самое главное, была атмосфера чистой, беспримесной подлинной белорусскости, которую так искали Цитовичи. Лес; речка; старые дома; тишина.

Сюда и перебрались Цитовичи от начавшего было засасывать их своими успехами Минска, было это в 1975 году.







А потом произошло нечто странное. В 1976-м художник пошел в лес за грибами — и наткнулся на непонятные поросшие лесом углубления в земле.

Местные мужики, благоволившие к минским новоселам, рассказали: да тут же кладбище было в империалистическую войну. Какую-какую?.. Ну, николаевскую, 14-го года. Так Борис Цитович обнаружил в лесу рядом со своей деревней заброшенное лазаретное кладбище 27-й пехотной дивизии, существовавшее в 1915-17 годах.

О самой войне на тот момент он знал столько же, сколько любой средний гражданин СССР середины 1970-х: чуть больше, чем ничего.

Что подтолкнуло Цитовича начать восстанавливать это кладбище своими силами, он, наверное, и посейчас не скажет в точности.

Может, это нормальное, свойственное любому вменяемому человеку чувство стыда, которое он испытывает при виде заброшенного погоста. Может, пробудившиеся внутри «генные» воспоминания о предках, участниках Первой мировой. Да и неважно.

Важно то, что произошло с деревней Забродье с 1976 года по настоящий момент (семья Цитовичей продолжает там жить, причем их изба — настоящий памятник крестьянской архитектуры, стоит с 1918-го).













А произошло то, что неравнодушная к истории семья (Валентина Петровна — полноправный участник процесса, как и Борис Борисович) смогла сделать из Забродья великолепный музей под открытым небом. И не «Скансен» (в смысле — не слащавый этнографический музей, где туристов поят самогоночкой и позволяют лепить горшки), а именно Пространство, заставляющее задуматься о судьбах Отечества, Родины, Семьи — именно так, с больших букв.

Полученную в 2004-м Премию Президента Беларуси «За духовное возрождение» Цитович пустил на строительство небольшой, но очень интересной в архитектурном отношении деревянной часовни Свв.Бориса и Глеба.









Это не только храм, но и еще и первый (и единственный на данный момент) в Беларуси и СНГ частный музей Первой мировой войны. Большинство экспонатов найдены тут же, на полях сражений столетней давности — ржавые гильзы, шрапнельные стаканы, полуистлевшие погоны, даже трубка полевого телефона; и рядом в витрине свидетельство о том, что рядовому такого-то полка разрешено жениться на местной девице такой-то. Рядом с часовней на железнодорожных путях стоят несколько старых вагончиков, в которых вскорости разместятся экспозиции, посвященные штабной работе, деятельности фронтовых медиков, таких родов войск, как авиация и флот.









Для Цитовичей святы не только Первая мировая, но и Великая Отечественная: не случайно самый торжественный день в Забродье — 9 мая.

Тогда в скромную вилейскую деревню съезжаются десятки, а то и сотни людей — из окрестных городов и сел, Минска, Москвы, а то и из дальнего зарубежья (слава о Забродье идет далеко по Европе).





На лазаретном кладбище служится поминальная служба, а затем величественный крестный ход движется в деревню, к часовне. Ну а после — конкурсы для детей, военные песни, солдатская каша, а то и реконструкция настоящего боя.

Автор этих строк был комментатором одной такой реконструкции, где представлена была атака русских кавалеристов на немецкие позиции зимой 1915-го; народу собралось уйма, и вы бы видели, как азартно болели белорусы «за наших», как кричали: «Ну что ж ты! Давай! Бей немцев!..»











Памяти всех жителей Забродья, ушедших на войны ХХ века и не вернувшихся, посвящен небольшой сад, высаженный рядом с часовней. Первые деревья там посадили белорусские классики Алесь Адамович и Василь Быков.

На камне — фамилии тех, кто погиб на японской, на Первой мировой, на Великой Отечественной (многие сражались на двух войнах, и неудивительно, что у 9 мая в Забродье свой лозунг: «Войны две — память одна»). Читая список павших сельчан, невольно понимаешь, какую же огромную и страшную дань заплатила наша земля политике ХХ столетия.





 



Забродье интересно еще и прекрасным музеем старых автомобилей, лучшим в Беларуси; в коллекции, которую собрал сын Бориса Борисовича, Данила, есть и более-менее распространенные экземпляры, такие как «эмка», ЗИС-5 и «Победа», и поистине уникальные, как первые советские джипы М-72 и «Москвич-411», и милицейская версия ГАЗ-69; множество машин из коллекции снималось в кино о 1940-60-х годах, и вполне возможно, что при посещении музея вы узнаете их «в лицо».















 



Цитовичи обихаживают не только само Забродье, но и его окрестности. Сколько заброшенных кладбищ Первой мировой восстановлены ими, сколько памятных крестов установлено начиная с 1990-х — знают только они сами; и самое радостное, что их пример распространился на другие регионы Беларуси. Деятельность Бориса Борисовича по достоинству была оценена государством — Президент А.Г.Лукашенко наградил его орденом Почета.




Церемония вручения государственных наград во Дворце Независимости. Среди тех, кто внёс свой вклад в развитие и благосостояние страны — Борис Цитович.
 

---

А еще деревня, где живут знаменитые на всю Беларусь (и не только — в полном восторге от Забродья остаются все, кто там побывал) Цитовичи, хороша своей особенной атмосферой.

Там действительно есть и лес, и поле, и быстрая холодная Нарочанка, над которой так хорошо посидеть вечерком, глядя на толкущихся над водой стрекоз, и настоящие, старинные белорусские избы, и храм. И добрые, радушные хозяева, которые встречают любого, кто приезжает к ним в гости, так, словно давно с ним знакомы.



 







Борис Борисович Цитович — человек мирской, но, ей-Богу, у всех, кто общался с ним, кто приобщился к атмосфере Забродья, складывалось ощущение, что пообщался с умным, добрым, многознающим, светлым духовным лицом. Может, потому что он по сей день занимается иконописью?..

Так или иначе, Борис Цитович — одна из общепризнанных живых легенд Беларуси, человек, несомненно вписавший свое имя в Топ-100 знаменитостей нашей страны. И самое приятное — то, что с ним вполне можно пообщаться и самому прикоснуться к тому чуду, имя которому — Забродье.



     
 

---

 
100 имён в истории Беларуси:
1. Афанасий Ремнёв. Первый красный офицер
2. Ольга Корбут. Вольба, дарившая радость
3. Николай Гойшик. Навеки семнадцатилетний
4. Дмитрий Власенков. Верный вере
5. Сергей Аксаков. Тёзка великого прадеда
6. Карл Гибенталь. Первооткрыватель из Витебска
7. Василий Мурзич. Герой фильма, который никогда не будет снят
 

---