Власть имущие в Украине поспешили заявить, что НАТО предоставило Киеву статус «страны-аспиранта». Это якобы означает, что в Североатлантическом альянсе признают стремление Украины к обретению полноценного членства в этой организации. Хотя на самом деле такого статуса и в помине нет.

Речь шла о лишь гипотетической возможности вступления Украины в НАТО, которую на самом деле, можно измерять без преувеличения, десятилетиями. И в официальных документах НАТО этот статус называется «Aspirant country», то есть — страна, задекларировавшая свое стремление к вступлению в Альянс.
 

  
Естественно, прозападные украинские политики не могли не отличится громкими заявлениями на этот счет. Они подали данную информацию так, что якобы членство Украины в НАТО уже чуть ли не на горизонте.

Одним из первых эту новость раструбил спикер Верховной Рады А. Парубий. На своей страничке в Facebook он отметил:

«...Украине предоставлен статус страны-аспиранта на вступление в НАТО! Искренне рад и горд тем, что инициированное мной решения Верховной Рады от 8 июня 2017 относительно членства Украины в НАТО как стратегической цели Украины, стало для этого ключевым импульсом. Мы шаг за шагом, необратимо идем к нашей цели. Украина будет в НАТО!»







Таким образом, в очередной раз в информационной среде была поднята тема членства Украины в НАТО, но в отличии от предыдущих случаев, нынешний ажиотаж вызван предоставлением Киеву этого малопонятного статуса «аспиранта», или,  правильнее, «абитуриента».

Хотя отметим, что, на наш взгляд, этот статус практически ничего не означает и Украина на самом деле находится так же далеко от вступления в НАТО, как и 3-4, и 8-10 лет назад.

Естественно, для подкрепления наших слов, необходимо привести аргументы того, что Украину в НАТО и в этом случае не ждут.

☞ Во-первых, как уже было упомянуто выше, статус «Aspirant country» ровным счетом не означает ничего. Никаким нормативно-правовым актом Североатлантического альянса не регламентируются сроки, отведенные государству с таким статусом на реально вступление в это объединение. Таким образом, предоставление Украине «статуса аспиранта» можно трактовать как очередное очковтирательство Запада и его неделание идти на реальное сближение и диалог с Украиной.

☞ Во-вторых, Украина все еще далека от натовских стандартов. Война в Донбассе, действительно качественно повлияла на ВСУ, но говорить о реальном улучшении украинской армии, ее перевооружении по стандартам НАТО пока не приходится. На вооружении ВСУ и Нацгвардии находится в основном еще советская или максимум — модернизированная техника и оружие; украинские же разработки можно увидеть, как правило, или на выставках, или на парадах, но никак не в воинских частях.

Поэтому на Западе понимают, какой колоссальной суммы будет стоить Альянсу перевооружить украинскую армию — на секундочку, одну из самых многочисленных в Европе. И исходя из этих соображений, вряд ли Украину ждет членство в НАТО в обозримом будущем.




Парад бронетехники в честь Дня независимости Украины можно описать
одной фразой: «Какое всё родное, советское!»
 

---

☞ В-третьих, как никогда остро стоит вопрос спорных территорий и военных конфликтов внутри страны-кандидата на вступление в НАТО. Оппоненты вступления Украины в Североатлантический альянс часто акцентируют внимание на том, что якобы в принципах расширения НАТО есть условие, по которому страну-кандидата на вступление нельзя принимать с неразрешенными военными конфликтами или спорными территориями. Украина по этим критериям подходит как нельзя лучше — мол, и с Крымом все не в порядке, и в Донбассе до сих пор боевые действия, а сам он — без какого-либо статуса.
 

На самом деле это не совсем так. С одной стороны, ни в уставе НАТО, ни в других нормативно-правовых документах этой организации нет такого прямого условия, которое препятствовало бы какой-либо стране вступить в НАТО из-за неразрешенных военных конфликтов и/или спорных территорий. Но в Плане действий по членству в НАТО можно найти неоднозначную формулировку, что кандидаты на вступление в Альянс должны решать территориальные споры мирным путем, в соответствии с принципами ОБСЕ (часть I, параграф 2, пункт. C Плана действий по подготовке к членству в НАТО).

Де-юре к Украине вроде бы претензий касаемо этого быть не должно, но де-факто может возникнуть вопрос: действительно ли конфликт в Донбассе урегулируется исключительно мирным путем? И отдельно — стоит ли обращать внимание на горячую фазу АТО (с апреля 2014-го по февраль 2015 года, т.е., до момента подписания Минска-2), которую уж точно мирным разрешением никак назвать нельзя.

☞ В-четвертых, даже если не брать во внимание вышеупомянутую коллизию, в НАТО хватает стран-скептиков, которые не готовы или даже не хотят видеть там Украину. И следует подчеркнуть, что это ведущие страны Альянса, например, Франция и Германия. Так, в прошлом году, будучи еще на посту главы МИД Германии, нынешний президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что видит в отношениях Украины и НАТО только партнерские отношения, но не членство. Похожие сигналы звучали и из Парижа.

Конечно, в условиях ухудшения отношений между Западом и Россией в Германии и Франции выросло количество сторонников членства Украины в НАТО, но в целом политические элиты этих стран все еще негативно оценивают этот вектор внешней политики Киева.

Было бы уместно вспомнить еще о некоторых странах, которые могли бы вставить палки в колеса Украине на ее пути в НАТО. Это, например, Венгрия, отношения с которой у Киева ухудшились из-за закона об образовании, принятого украинским парламентом в 2017 году, когда в Будапеште посетовали, что теперь проживающие в Украине этнические венгры не смогут изучать родной язык, и потребовали от украинских властей изменить этот закон, угрожая в противном случае блокировать диалог Украины с НАТО.

Конечно, Венгрия — не ведущий член НАТО и ЕС, но ее поведение показательно и создаст лишние трудности на пути евроатлантической интеграции Украины.

☞ В-пятых, это неопределенная позиция украинского общества в вопросе интеграции Украины в НАТО.

Естественно, потеря Крыма и война в Донбассе внесли свои изменения в политические настроения украинцев. Крымчане и, условно говоря, половина жителей Донбасса, которые в подавляющем большинстве были против вступления Украины в НАТО, сейчас не принимают участия в политической жизни страны. Следовательно, это пропорционально увеличило количество сторонников Североатлантического альянса. Кроме того, потеря Крыма и война в Донбассе могли поспособствовать колеблющейся части украинцев стать приверженцами НАТО.

Но, как показывают опросы, все равно большинство украинцев даже сейчас не поддерживают вступление Украины в НАТО. Тех, кто за членство Украины в альянсе — около 40%, указывают результаты исследования проведенного GfK Ukraine совместно с Center for Insights in Survey Research в июне 2017 года.




Исходя из этих доводов, можно в очередной раз сделать вывод, что Украину как не ждали в НАТО в 2005 году, после победы Оранжевой революции, так не ждут и сейчас. Украина рассматривается исключительно как буферная зона, но не как равноправный член евроатлантического клуба.

А нынешняя история с предоставлением Украине сомнительного и полуреального статуса страны-кандидата, или, как его растолковали в Киеве — «страны-аспиранта», это очередное очковтирательство наряду с «ассоциацией с ЕС».

Кажется, Украину снова провели за нос.